В руках зверя  - Джорджиана Золомон

Из диалога, в котором наш переводчик, которого звали Ян, пытался донести мысль Ромы и истерики Ханы я поняла, что нашу девочку назвали Аннетой и отдавать ее не собирались. Ни при каких обстоятельствах.

Я смотрела на Хану, на растерянного и убитого горем мужчину, которого звали Томашем и мне хотелось сделать все, только бы этой ситуации никогда не случалось.

Мне было жаль их, мне было жаль нас с Романом, мне хотелось отмотать время назад и проделать все то, что случилось с Даной и Растом намного раньше. Только бы их грязные руки не коснулись нашей с Ромой жизни. Я так сильно ненавидела их за то, что они заставляли проходить нас всех через этот ужас…

– Рома, пожалуйста, войди в их положение…

– Ты предлагаешь бросить дочь!? – тут же взвился Коршун, бросая на меня обжигающий взгляд.

– Посмотри на них, – прошипела в ответ я. – Они убиты горем и по ним видно, что они сдались и все понимают. Простые люди, средний дом, ты думаешь, они будут тягаться с тобой? Они не могут смириться с этим фактом, только и всего… дай им время и немного сочувствия. Мы заберем нашу Кару, но ты можешь быть чуточку милосерднее…

Мы почти одновременно бросили взгляд на нечастную пару. Хана рыдала на плече у мужа, пока тот гладил ее по голове, шепча что-то на чешском. По всей видимости, пытаясь успокоить. Сам он выглядел не лучше: растерянным, поверженным.

Мне бы всей душой хотелось избежать этого, но я понимала, что бой выигран нами, однако не понимала, радоваться этому или нет. Если бы я только могла что-то сделать, что-то исправить… хоть что-то из того, что сотворили Дана и Ростислав.

Но все, что мы могли – это вырвать из любящих родительских рук Ханы и Томаша нашу дочь, потому что сами не мыслили без нее жизни.

– Вот, передайте, – произнес Роман. Вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт и кивнул в сторону Ханы. – Это не поможет, конечно, но это все, что я могу сделать.

– Ты предлагаешь им деньги? – спросила я, бросая на Рому сердитый взгляд.

– Не просто деньги, – задумчиво протянул он. – Очень большие деньги, которые помогут им пережить эту личную трагедию.

Я открыла было рот, чтобы возразить и напуститься на него с претензиями и упреками, но затем передумала.

Ян, тем временем, встал, подошел к рыдающей женщине, вложил ей в руку конверт и что-то зашептал, кажется, стараясь успокоить и приободрить.

– Пускай радуются, что я закрыл глаза на то, что они сделали. Они понимали, Элана, они должны были понимать, что история нечистая, но откупились деньгами. Теперь я поступаю с ними так же. Поступил бы намного хуже, но… – Роман повернулся ко мне и как-то загадочно усмехнулся. – Я обещал тебе, что стану для Каролины лучшим отцом и я сдержу свое слово.

– Как она? Заснула?

– Да.

– Выглядишь уставшей…

– Еще бы… – Я лишь покачала головой. Усталость была моим вторым спутником вот уже несколько месяцев, но я не смела жаловаться.

Не после того, через что мы с Романом прошли.

– Что сегодня учудила?

– Сегодня была ангелочком… почти, – слукавила я, тихо прикрывая за собой дверь в комнату дочери.

– Идем вниз, поешь, отдохнешь…

– Да, спасибо.

С тех пор, как мы вернули дочь из Праги, прошло почти полгода и все стало постепенно образовываться. Для Каролины стало испытанием смена обстановки, однако мы сделали все, что смогли.

Рома сумел притянуть из столицы лучших детских психологов, нанял лучшую няню, чтобы мне было легче, хотя бы поначалу и, кажется, наши труды начали приносить плоды. Кара стала походить на обычного ребенка, перестала плакать, замыкаться и недавно начинала называть нас с Романом мамой и папой.

Думается, что то был самый счастливый день для нас обоих.

Наша принцесса оказалась моей вылитой копией и лишь зеленые глаза ей достались от папы. Ну, и, может быть, еще характер.

– Я принес еды из ресторана, чтобы тебе не нужно было готовить… – Я благодарно улыбнулась, присаживаясь за высокий стол. Рома заботился обо мне с тех пор, как закончилась история с его братом, и я ценила каждый его шаг, каждый поступок и каждое сказанное им ласковое слово. Однако дальше дружеской заботы у нас с ним за полгода так и не зашло.

То ли он боялся, то ли я была слишком неприступной с виду, но мы так и не стали парой.

– После того, как я избавилась от всех твоих поваров, готовить больше некому, – я усмехнулась, с благодарностью принимая из его рук готовую еду.

– Точно…

– Рома, а что происходит? – Этот вопрос напрашивался очень давно. Он вертелся на языке, но я не знала, как правильно его задать. Я не знала, имею ли я право его задавать.

– О чем ты? Положили не тот салат? – Коршун растерянно на меня взглянул.

У нас было прошлое, у нас была своя история, нас связал общий ребенок и мы до сих пор жили под одной крышей. Умирая, я думала только о нем, а он полез спасать меня, плюнув на все в этом мире, но мы по-прежнему, спустя полгода после этого происшествия, продолжали строить из себя наивных подростков.

– Какой к черту салат? – взвилась я, начиная злиться на его недогадливость.

– Я не понимаю… – Он встал напротив меня, развел руками. По взгляду я осознала, что он ничего не понимал. На самом деле.

– Кто мы друг для друга?

– Ты… ты хочешь обсудить это здесь и сейчас? – неуверенно поинтересовался Коршун.

– Да. – Мой ответ был однозначным и решительным.

– Ладно… день был сложным, вечер обещает быть таким же, так что уж не обессудь, я себе налью…

Я лишь пожала плечами, молча пронаблюдала за тем, как Рома плеснул себе в стакан виски, добавил в него кусочки льда, а затем выпил его в несколько глотков.

– Ну? Теперь мы можем говорить?

– Я не знаю, что ты хочешь услышать от меня… – Он пожал плечами. – У нас общая дочь, у нас много чего произошло в прошлом и я, честное слово, не знаю, чего ожидать от будущего. – Роман покачал головой и принялся наливать себе второй стакан виски.

– И что ты предлагаешь нам делать? – Я хотела задать совсем другие вопросы. Например, ты больше не любишь меня? Или же, ты что, решил теперь все время заниматься только своим криминальным бизнесом и больше никогда не обращать на меня внимания? Однако ни на один из них я не решилась.

– Я ничего не предлагаю, Лана. У нас прекрасная дочь, она просто ангел, чудо, что мы нашли ее, что вернули, я думаю, что этому можно радоваться…

– Я и радуюсь! Просто я не понимаю, что происходит между нами…

– А что между нами происходит?

– Вот именно, что ничего!